ashtray.ru синтез искусств

Л.Решетняк. 8 очерков о феномене палиндрома...

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПАЛИНДРОМА И ИСТОРИЯ ЕГО РАЗВИТИЯ ДО XIX В.

Палиндром(он) - от гр. бегущий назад, возвращающийся - сти­хотворение в одну строку (реже несколько строк), читающееся оди­наково слева направо и справа налево. В русской поэзии и линг­вистике утвердился эквивалентный ему термин перевертень. Па­линдром относится к редкостной форме стихосложения, где про­цесс сочинения сопряжен со значительными техническими труд­ностями, а результат не всегда удовлетворяет эстетическому чув­ству. Его чаще всего относят к экспериментальной поэзии, связан­ной с постижением тайн ремесла, искусства версификации. Но. наряду с такой «внутрицеховой» трактовкой палиндрома, суще­ствует и его удивительная популярность в широкой читающей сре­де - почти каждый европеец назовет один-два известных ему па­линдрома. Поэтому интерес исследователя к этой любопытной форме - её генезису, истории развития и теории - объясняется про­тяженностью «эксперимента» поэтов с палиндромом, насчитыва­ющего более двух тысячелетий и всё же продолжающего считать­ся экспериментом (17, 128).

В очерке использована информация из всех доступных авто­ру источников. Предполагается, что изучение поэтических об­разцов и сведений о палиндроме поможет лучше уяснить осо­бенности палиндрома как формы и жанра, уточнить его разно­видности и проследить эволюцию палиндрома от истоков до со­временности.

Литература о палиндроме немногочисленна, о чём свидетель­ствует библиографический список. К сожалению, наряду с несом­ненно ценными фактами, в некоторых источниках встречаются противоречия и неточности (те из них, что удалось установить и скорректировать в процессе работы над темой). Поэтому не будет исключением и данный очерк, основанный на разнородной инфор­мации, не всегда достоверной и авторитетной для серьезного на­учного исследования, но полезной для расширения наших пред­ставлений о палиндроме.

Анализ литературы позволяет подразделить её на три груп­пы. К первой относятся сведения справочного характера и опре­деления палиндрома (перевертня) в энциклопедиях и словарях: Брокгауза и Ефрона (171), братьев Гранат (172), БСЭ (16), БЭС (17), Поэтическом словаре А.Квятковского (59), Краткой лите­ратурной энциклопедии (67) и Словаре литературоведческих тер-


минов Л.Тимофеева - С.Тураева (127). Вторую группу составля­ют редкие специальные труды лингвистов и литературоведов: В.Алексеева о китайском палиндроме (4), статья М.Гаспарова о средневековых учебниках поэтики (29), В.Мочаловой о «низо­вом» барокко в Польше (86), С.Гончаренко о семантике палин­дрома в поэме В.Хлебникова «Разин» (36), Ю.Лотмана «О семи-осфере» (81). Сюда же относится и статья поэта С.Кирсанова «Поэзия и палиндромон» (60).

В этой группе выделяются три оригинальных трактата по тео­рии стихосложения, куда включен и палиндром, принадлежащие перу поэтов разных эпох: «Млеко от овцы пастыру надежное» И.Величковского* (26), «Опыты по метрике и ритмике...» В.Брю-сова (19) и «Типология палиндрома» А.Бубнова, где наряду с по­этическими образцами этой формы научно-обстоятельно описы­ваются многочисленные разновидности палиндромов не только в узком терминологическом контексте, но и в более широком -ли-терографическом (21).

Третья группа источников, упоминающих палиндром, состоит из статей и заметок в литературных и научно-популярных издани­ях: журналах «Новый мир», «Наука и жизнь» («Бегущий назад» В.Хромова), «Огонёк» (И.Фонякова), «Новая Юность» (А.Белаш-кина). Следует назвать труды по симметрии, содержащие сведе­ния о палиндромах: «Этот правый, левый мир» М.Гарднера (27), «Симметрия в науке и искусстве» А.Шубникова и В.Копцика (166), сборник «Узоры симметрии» под ред. М.Сенешаль и Дж.Флека в переводе Ю.Данилова (137).

Образцы палиндромов встречаются также в ряде музыковед­ческих работ ХVII-ХХ вв.: «Мусикийской грамматике» Н.Дилец-кого (41; 42), «Истории музыки» А.В.Амброса (180), «Лекциях о музыке» А.Веберна (24), статье «Канон» КХХолопова (148), кни­гах С.Гончаренко (34,35).

Перечисленными источниками на сегодняшний день практи­чески исчерпывается известная и доступная автору литература о палиндроме, однако список этот постоянно пополняется старани­ями членов Международного Клуба палиндромистов Д. Авалиа-ни, С.Бирюкова, В.Рыбинского и др. на страницах уникальной газеты «АмфиРифмА», которую редактирует и издаёт с 1992 г. поэт и лингвист А.Бубнов.

* - Фрагменты трактата И.Величковского, в том числе и касающиеся па­линдрома, цитируются в истории украинской литературы (56).

История палиндрома насчитывает примерно два тысячеле­тия. Истоки его теряются на рубеже древней и новой эры. Неко­торые склонны датировать появление европейского палиндро­ма IV веком н.э., о чём говорится в статье «Самый древний па­линдром», составленной по материалам немецкого журнала «Бильд дер Виссеншафт» (118, 105). Другие источники припи­сывают изобретение палиндрома греческому поэту Сотаду (Со-тадису), жившему в Александрии в царствование Птолемея Фи-ладельфа в III в. до н.э. (194, 78).

Искусство палиндрома параллельно существовало и развива­лось в Китае. Исследователь и переводчик китайских палиндро­мов В.Алексеев даже утверждает, что «только в условиях китайс­кой иероглифической письменности возможно писать превосход­ные палиндромы, насыщенные поэзией, а не заумными и случай­ными словосочетаниями» (4, 95). Это в чём-то справедливое, но излишне категоричное мнение может быть опровергнуто приме­рами широко известных и отнюдь не лишенных глубокого смысла греческих и латинских палиндромов.

В статье В.Хромова сказано, что палиндромы впервые появи­лись на сосудах, вазах и других предметах сферической формы: «Надпись-перевертень можно было прочесть, поворачивая «тело вращения» в любую сторону или приближаясь к нему с любой сто­роны» (154,74). Со времён античности палиндромы помещались на порталах домов и храмов, на фонтанах и надгробиях. Их наделяли магической силой, они воспринимались символом веч­ности, бесконечности (знаками которых считались кольцо или го­ризонтальная восьмёрка - два кольца, лента Мёбиуса).

Происхождение палиндрома обусловлено взаимодействием нескольких равнозначных факторов. Во-первых, эстетическим чувством зеркальной симметрии, её почти математическим выра­жением, только не в цифрах, а в буквах. Во-вторых, эстетикой игры - игры ума, интеллектуального упражнения в высшем мастерстве. Палиндром помещён в сферу тайн ремесла, известных и подвласт­ных лишь посвящённым, наподобие «Игры в бисер» Г.Гессе. С такой внутрицеховой трактовкой палиндрома связано появление шуточных палиндромов как одной из его разновидностей. И в-третьих, на наш взгляд, наиболее логичным обоснованием появ­ления европейского палиндрома надо считать многообразие форм письменности, которые сосуществовали в античном Средиземно­морье со времен Александра Македонского.


Изобретение палиндрома связано с параллельным, даже поли­фоническим сочетанием различных систем записи слов. Древнеев­рейский и древнегреческий, арабский и латинский языки отлича­ются не только начертанием букв, но и направлением письма: сле­ва направо или справа налево, сверху вниз или снизу вверх. Иног­да происходит и смешение способов письма: например, в церков-но-славянских надписях на иконах и росписях встречаются верти­кальные столбцы в одну-две буквы.

В древнегреческом языке некоторое время сохранялась особая манера записи текста по строкам, чередующим движение слева направо и назад:

Такой способ записи носит название бустрофедон («путь быка» от гр. bus - бык и strepho - поворачиваю, так как он напоминает движение пахаря за плугом).

Палиндром «Sator Arepo tenet opera rotas», который немецкий источник называет самым древним и датирует IV в. н.э., является в то же время и уникальным «магическим квадратом», наглядно иллюстрирующим все системы письменности, в том числе и ки­тайскую. С.Бирюков определяет этот поджанр как квадропалин-дром (21, 27).

S   А  Т   О   R

А   R        Е   Р  О

Т    E  N  Е   Т

О    Р  Е   R   А

R   О  Т   А   S

В упоминаемой заметке указывается четыре способа его чте­ния: «горизонтальными рядами слева направо и сверху вниз; ря­дами справа налево и снизу вверх; вертикальными колонками сле­ва направо и, наконец, вертикальными колонками справа налево и снизу вверх» (118, 105). Австрийский композитор А.Веберн, ил­люстрировавший этим квадратом основной принцип додекафон-ной техники (лекция от 2 марта 1932г.), использовал и бустрофе­дон, давший новый вариант прочтения текста: «Sator орега tenet, tenet орега Sator».

Не случайно палиндром воспринимался как заклинание в виде особой магической формулы, ведь само слово «carmen» перево-


дится и как стихотворение, песнь и как пророчество, заклинание. Подобная многозначность смысла свойственна и палиндрому, что воплощается в поливариантности переводов «магического» квад­рата: «Сеятель Арепо трудится, не покладая рук» - примечание Вилли Райха к лекциям А.Веберна «Путь к композиции на основе двенадцати тонов» (24, 83). В журнале «Наука и жизнь» перевод несколько иной: «Сеятель Арепо с трудом держит колёса» (118, 105). А.Бубнов предлагает свой вариант «Сеятель Арепо держит в деле колёса» (21,27). Автор примечаний к письмам А.Веберна, его ученик И.Польнауэр приводит дословный перевод знаменитого изречения: «Крестьянин (сеятель) Арепо (имя собственное) держит (направляет) в работе (рукой) плуг (колёса)». Он добавляет:«...фор­мула эта полна загадок. Между прочим и розенкрейцеры её знали и по-своему толковали» (24, 98).

Верили, что такие надписи помогают от болезней и защищают от злых духов. «Квадраты с «сеятелем Арепо» высекались на сте­нах храмов и дворцов, а перейдя в средневековье, они попали на фасады некоторых христианских церквей» (118, 105). В суевериях язычников и христиан палиндром ассоциировался с халдейством, восточной магией из-за способа чтения. «Canit more Hebraeorum» - «пой по-еврейски»* - писали над нотным текстом в ХIVVI вв., чтобы обозначить исполнение мелодии от конца к началу. Поми­мо этого, повсеместно бытовало представление, что для того, что­бы вызвать дьявола, достаточно прочитать «Отче наш» задом на­перёд, то же делает ведьма, наводя порчу (Ч.Диккенс «Холодный дом», М.Твен «Приключения Тома Сойера»).

Смысловая многовариантность свойственна ещё одному латин­скому палиндрому, соперничающему в популярности с «магичес­ким квадратом»:

«Signa te, signa, temere me tangis  et angis

Roma tibi subito motibus ibit amor» 

Создание этого палиндрома тоже относят к первым векам на­шей эры. В.Хромов переводит его так: «Крестись, Рим, крестись, того не зная, ты затрагиваешь меня и давишь, и своими жестами вдруг призываешь к себе любовь» (154, 75). Ю.Лотман уточняет, что епископ и поэт Сидоний Аполлинарий приписывал его сочи­нение самому дьяволу (81, 20). Однако возможен и иной вариант-Дословно - «[он] поёт на манер еврейский (уточнение доцента С.-Пе­тербургского университета   Л. Б. Поплавской).

перевода, помещенный в примечаниях А.Цалай-Якименко к «Гра-матике музыкальной» Н.Дилецкого:

«Перехрестись, перехрестись, марно мене спокушаеш: 3 Риму прийде до тебе полум'яна любов» (41, 100).

Мы даём его русскую транскрипцию:

«Крестись, крестись, ты напрасно меня искушаешь, Из Рима к тебе внезапно придёт любовь».

Вторая строка этого стихотворения (пентаметр) часто воспро­изводится отдельно и цитируется самостоятельно. Она имеет так­же два сокращенных варианта: «Roma tibi ibit Amor" и формулу «Roma tibi motibus ibit Amor» (171,45) М.Юрсенар помещает пос­леднюю в свой историко-философский роман «Воспоминания Адриана» (1951г.), стилизованный под дневник императора, жив­шего во II веке н.э., что является косвенным подтверждением древ­ности этой формулы.*

Из глубины веков до нас дошли не только латинские, но и греческие палиндромы. В «Поэтическом словаре» А.Квятковс-кого сказано: «В византийском храме Софии в Константинопо­ле на мраморной купели было вырезано следующее палиндром-ное изречение:

«nisponanomimatamimonanopsin», означающее: «Омывайте не только лицо, но и ваши грехи» (59, 190).** Евангельский текст и время постройки Софийского храма (532-537 гг. н.э.) позволяют датировать этот палиндром не позднее, чем VI веком н.э. Воспро­изведение оригинального текста по-гречески и его уточненного перевода осуществлено в 1995 г. доцентом кафедры классической филологии С.-Петербургского государственного университета Ларисой Борисовной Поплавской:

 («Омывай грехи - не только лик»). Л.Б.Поплавская отметила в латинском написании палинд­рома нарушение точного порядка букв, их перестановку в словах шрзоп - шзроп. Это произошло вследствие передачи греческой буквы у (пси) двумя латинскими. Таким образом, только гречес­кий оригинал представляет собой безукоризненный палиндром, в том время как его латинская запись содержит ошибку.

* - Адриан повествует о строительстве храма Венеры и Ромы: «Roma, Amor... - божество Вечного города впервые отождествлялось с Матерью Любви, вдохновительницей человеческой радости» (176, 155). Юрсенар Маргерит (наст. фамилия Крэйянкур) первая женщина, принятая в число 40 «бессмертных» Французской академии (1980г.). ** - У А.Квятковского греческий текст дан латинскими буквами.


В «Истории музыки» А.В Амброса, вышедшей в ХIХвеке (3-й том, 1868 г.) цитируется ещё один менее известный и распространённый палиндром: «in gyrum imus noctu, esse ut consumimur igni». Автор ха­рактеризует его как der Gespensterwitz, шутку призрака (180,68) или плач злых духов (194; 7,78). Перевод Л.Б.Поплавской: «В круговоро­те [времени] мы стремимся существовать ночью, поскольку боимся дневного света» (дословно, «нас губит, [истребляет] огонь»).

Любопытно заметить как восприятие палиндрома в качестве магического заклинания, тайного пророчества, предсказания ора­кула получило опосредованное отражение в «Божественной коме­дии» Данте. Напомним строки из 20-й песни Ада: «Челом к спине повернут и беззвучен, Он, пятясь задом, направлял свой шаг И видеть прямо был навек отучен». (38, 100.) Надо ли пояснять, что такому наказанию были подвергнуты именно прорицатели и, видимо, не случайно «бегущий назад» по­влиял на выбор самой формы наказания.

Уже к Х-ХI вв. палиндромы распространились сначала в Ита­лии, а затем и в Западной Европе. С ХIIIII вв. сведения о них, хотя и редкие, появляются в учебниках поэтики и трактатах по стихосложению. Это связано с открытием первых университетов и формированием единой европейской латинизированной систе­мы образования, включающей «семь свободных искусств». Рито­рика, куда входила и поэтика, была важной частью учебного кур­са. В статье М.Гаспарова «Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики», анализируются все сколько-нибудь известные пособия того времени, но палинд­ром и в этой статье встречается лишь однажды. В «Парижской поэтике» Иоанна Гарландского (ок. 1220-1235) М.Гаспаровым осо­бо отмечено и процитировано стихотворение, непосредственно свя­занное с темой очерка. Оно относится ко второму типу палиндро­мов - словесному. Эта разновидность палиндрома имеет специ­альное название - анациклические стихи (от гр. «назад, вверх по кругу»), в которых слова могут читаться не только от начала к концу, но и от конца к началу:

«Patribus haec omnibus, genibus curvatis, Levatisque manibus, pedibus nudatis - scribo. Canibus a vilibus  gravibus salvatus, Iocatusque paribus, gradibus firmatus - ibo... » «Scribo, nudatis pedibus, manibusque levatis, Curvatis genibus, omnibus haec patribus...»


Буквальный перевод этого абсурдного стиха или считалки, сде­ланный Л.Б.Поплавской, гласит: «Я пишу [это] всем отцам, согнув колени и подняв руки, обнажив ноги, [я], спасенный от [ничтож­ных, свирепых] собак, Находясь в безопасности [помещенный сре­ди сверстников] Ибо я приду [или пойду] уверенно (дословно: креп­кий шагами)».

М.Гаспаров отмечает, что эти стихи, «будучи читаемы слово за слово от начала к концу, дают рифмованный ритмический стих, а от конца к началу рифмованный метрический» (29, 157).

Внимание к работе со словом, исследование его возможностей, содержащееся в учебниках по риторике, является отражением сред­невекового эстетического воззрения, доминирующего в литерату­ре и искусстве того времени - «мир как книга» (в музыкальных произведениях это выражается в полном подчинении мелодии цер­ковному тексту). Но оттенок юмористической игры, свойственный данному шуточному примеру в какой-то мере предвосхищает уже барочную трактовку палиндрома как «курьезного стиха» или воз­вращает к античной стихотворной традиции.

К XIV веку относится первое появление в музыке самостоятель­ной палиндромной формы. Не случайно, что это открытие при­надлежит Гийому де Машо (1300-1377) - известному поэту и му­зыканту, реализовавшему свой замысел в 14-м рондо с символи­ческим для музыкального ряда текстом «Мой конец - моё начало, моё начало - мой конец».

В статье М.Сапонова «Мензуральная ритмика и её апогей в творчестве Гийома де Машо» утверждается, что «наиболее вос­торженных эпитетов удостаивались самые сложные поэтические формы». Ремесло «поэта-риторикёра» излагалось во всевозмож­ных римариях, глоссариях и в готовых образцах переводной клас­сики. На гребне этой волны технологизма Машо превозносился как «chef d'ecole», ему подражают Фруассар, Дешан, Христина Пизанская, Ален Шартье, им восхищаются в Англии, Италии, Кастилии». И ещё: «главным критерием ценности произведения искусства в XIV веке было совершенство техники (119, 43)». Не удивительно, что палиндромы - поэтические и музыкальные, от­носясь к высшим проявлениям техницизма, вызывали к себе осо­бый интерес, хотя и неоднозначное отношение. Процитировав ана-циклические стихи из «Парижской поэтики», М.Гаспаров излага­ет и мнение Иоанна Гарландского: «Но серьезного значения Иоанн им не придаёт и говорит, что на них лишь «те, кому нечего делать, рады упражнять своё остроумие» (29,157).


Противоположной точки зрения придерживался поэт IV века Авсоний в своём предисловии к «Технопегниям»: «Где была польза, я шутил, где труд- я потел; и назвал я эту книжку «Технопегнии», что значит «шутки ремесла», чтобы ты не думал, будто труд мой чуждается веселья и будто шутки даются без труда» (перевод М.Гас-парова (28, 117)). Подобные экзерсисы, упражнения в версифика­ции распространялись в наиболее образованной монастырской среде. Такими же упражнениями на технику письма для себя и кол­лег по профессии долгое время оставался ракоходный канон в музыке, открытый Г. де Машо.

И музыкальные, и поэтические палиндромы на протяжении всего исторического периода своего существования считались од­ним из высших проявлений технического мастерства, изысканны­ми «шутками мэтров» поэзии и музыки, предназначенными для избранных ценителей.

В XVIII веке в жанре подобного палиндрома-загадки написа­ны державинские строки:

«Я разуму уму заря, Я иду с мечем судия, С начала та ж я и с конца И всеми чтуся за отца»

Биограф поэта Я.Грот писал: «Первые два стиха этой загадки придуманы так, что их можно одинаково прочесть с конца, на что и намекает третий. Второй из них довольно известен, хотя, сколь­ко мы знаем, не был напечатан» (154,76). Возможно, вторая стро­ка этого четверостишья существовала и раньше, просто Г.Держа-вин первым опубликовал её, дополнив ещё одним палиндромом. Косвенным подтверждением такой «анонимности» служит упоми­нание её в «Очерках бурсы» Н.Помяловского без ссылки на Дер­жавина.

В XIX веке известен единственный образец авторского палин­дрома А.Фета «А роза упала на лапу Азора» (17, 128). Фраза-па­линдром «Аки лев велика», которую В.Хромов считает послови­цей о России, на самом деле восходит к строкам И.Величковского, обращенным к Богоматери, из сборника «Млеко от овцы пастыру належное»:

«Аки лев и тамо о мати велика, Аки Лот о мати и тамо толика, Лот - з святых чина, ты - з святых лика». (26, 73).

В статье В.Хромова «Бегущий назад» сообщается об однокаш­нике Н.Гоголя по Нежинской гимназии П.Лукашевиче, написав-


шем трактат о перевертнях, «в котором рассматривал всю исто­рию развития языка через чародейственную силу анаграммы-пе­ревертня» (154,76). В книге С.Гончаренко «Зеркальная симметрия в музыке» уточняется, что П.Лукашевич практиковал «чароман-тие» или «обратное чтение коренных слов» в древних и новых язы­ках народов Европы для выявления в них «скрытого смысла и зна­чения» предмета (35, 76-77)*. Любопытно вспомнить, - пишет В.Хромов, - что повесть «Нос» Гоголя первоначально называлась «Сон». (154, 76).

Ещё одним источником сведений о перевертнях в 30-х гг. XIX века были известные «Литературные Прибавления» к «Русскому Инвалиду», печатавшие непритязательные лингвистические загад­ки и шутки на русском и французском языках. В.Хромов приво­дит некоторые из них (154,77).

В Англии игра слов тоже пользовалась большим успехом. После премьеры «Оперы нищего» в Лондоне (1728 г.) возник каламбур, обыгравший фамилии автора (Гей - весёлый) и директора театра «Плей хаус» (Рич - богатый):

«The Beggar's Opers made Gay rich & Rich gay».

(«Опера нищего» сделала Гея богатым, а Рича весёлым) (61,106).

Известен ответ в форме палиндрома, предписываемый На­полеону, на вопрос «Мог ли он высадиться в Англии?» - «Able was [I] еге saw Elba» - («Мог, пока не увидел Эльбы» - места его первой ссылки). Но самой популярной может считаться фраза-палиндром: «Madam, I'm Adam» «(Мадам, Я - Адам)», которую цитировали многократно. Дж.Джойс в седьмой главе «Улисса» два последних примера вложил в уста Ленехана. В русском пе­реводе они приняли такой вид: «Мадам, а вам Адам», а вместо «наполеоновского» - переводчик воспользовался фетовским «А роза упала на лапу Азора».

Палиндром «Lewd did [I] live &Evil did dwel» («Непристойно я жил, и жил, как дьявол») основан на зеркальности слов live - жить и evil - зло, и восходит к фразе из молитвы «Отче наш»: «deliver us from the Evil One» («Избавь нас от лукавого»).


М. Гарднер цитирует несколько английских палиндромов из книги  Бомобо «Литературные курьёзы» - загадку и отгадку

Л.Мерсера:

«A man, a plan, a canal, - Panama!» (Человек, план, канал - Панама!),

и абсурдистский палиндром: «Straw? No, too stupid a fad. I put soot on warts» («Соломой? Нет, это слишком глупая причуда. Я мажу сажей бородавки») (27,42).

Судя по этим примерам, с XIX века жанр «курьёзных стихов» из учебников поэтики окончательно перемещается в развлекатель­ные разделы популярных журналов и в таком виде продолжает своё существование вплоть до XX века. Поэзия и магия сменяются шуткой и забавой, предназначенной дилетантами для дилетантов.

* - Платон Акимоеич Лукашевич (1806-1887) - украинский фольклорист, автор исследований по этнографии и языкознанию: «Мнимый индогерман-ский миф, или Истинное начало» (Киев, 1873); «Корнеслов Латинского языка» (Киев, 1871)идр.

утопии синтез искусств галерея звуковые фотографии библиотека статьи информация новое ссылки трей